РУХМАНОВ Виктор Николаевич
Родился в 1942г. в д.Самгино Ковровского района, затем родители переехали в город, учился в школах № 7 и № 14. Там получил аттестат зрелости.
С детства любил спорт, лыжи - зимой, велосипед - летом. В СК им. Дегтярева под руководством тренера В.И. Брикова был чемпионом школ г.Коврова по лыжным гонкам и участником сборной области на зональных соревнованиях по велосипеду в 1959-1960г.г. 1-й разряд по лыжам, 1-й разряд по велосипедным гонкам. В 1960-1961г.г. работал на заводе им.Дегтярева слесарем-сборщиком.
В Советскую Армию был призван в 1961 году, а перед этим получил профессию водителя автомобиля в ДОСААФ. Военная служба давалась спортсмену легко, все выполнял на «отлично», после курсов молодого бойца был оставлен в той же части, где принимал присягу Родине. Был назначен водителем артиллерийского подразделения. Артподразделение на учебных маршах, тренировочных сборах, стрельбах и сдаче других нормативов всегда занимало одно из лучших мест в части, так как укомплектовано было физическикрепкими, спортивными ребятами. Досконально изучил устройство новенького ЗиЛ-157К, но и совершенствовал навыки вождения на автодроме, а также метко стрелял из АК, РПГ, всегда принимал активное участие в подготовке «орудия к бою» и мог подменить заряжающего, а также быстро отогнать автомобиль в укрытие. На базе Ленинградского военного округа в конце апреля 1962 года стали очень быстро формировать из отличных подразделений бригаду для участия в учениях стран Варшавского договора, где намечались боевые стрельбы.
На базе мотострелковой дивизии Ленинградского военного округа укомплектовались за неделю и буквально с учебно-тренировочного марша прибыли на железнодорожную станцию «Песочный», где началась погрузка на эшелон и отправка в военно-морской порт г.Лиепая.
За 2-3 дня погрузившись в океанский корабль (сухогруз), затем собрали на общее построение, где перед нами выступили генерал армии Гречко А.В. и наш «батя» - полковник Токмачев. Нас призывали не затмить славы отцов и дедов на полях сражений и умножить славу Вооруженных Сил СССР. После собрания все зашли на корабль, командиры проверили личный состав по спискам, и корабль отчалил под звуки военного оркестра. Это было 30 апреля 1962 года.
Через 2-3 часа, в море и в наших границах, поступила команда от Москвы «получить гражданскую одежду (заранее припасенную в одном из отсеков трюма), а «зеленку» снять и упаковать, всем зайти в верхний отсек среднего трюма и без приказа или «надобности» не выходить».
Воспоминания о тех днях свежи в памяти ветерана, как будто это было вчера. Над «солдатским» трюмом сверху натянули танковый брезент. Сухогруз шел полным ходом, и, когда через 2-3 суток началась сильнейшая киль-бортовая качка, мы все (в том числе и младшие офицеры, командиры подразделений) поняли, что Польшу и ГДР давно прошли, а вышли в Атлантику, через некоторое время старшие офицеры «разъяснили» ситуацию о том, что Революция на о.Куба не выдержит возможного нового и мощного десанта контрреволюционных сил, поддерживаемых американским империализмом, а договора о военной помощи у Кубы и СССР пока еще нет, а мы являемся «сельскохозяйственными» специалистами - механизаторы, комбайнеры и т.д. Нам выпала честь участия в коммунистическом интернационализме и приближении краха мирового империализма, а Куба будет Советским плацдармом под боком у Америки.
15-16 мая 1962 года корабль встал на рейде порта г.Матанеас и, дождавшись ночи, под кубинской охраной порта по периметру, началась разгрузка. Разгружались 3-4 суток, базировались в лесном массиве в 17 км от Гаваны, жили, что называется, в ПБ. Через 2 месяца «напряженка» спала и нас разместили в казармах при какой-то кубинской в/ч, и мы стали обучать кубинцев обращению с нашим оружием, техникой, распорядком дня и т.д.
Ракеты с Кубы увезли, а мы остались дослуживать свой воинский долг Родине и обучали кубинцев. От занятий велоспортом у меня выработалось «чувство скорости», обзора дороги и прочих факторов безопасности, которые мне помогли в освоении шоферской профессии. Я ездил лихо, но без аварий, всегда машина была исправной, чистой, непрокуренной, за что и получил звание «классного водителя».
На автодроме (кубинском), где «барбудас» осваивали наши ЗИЛ-157К, жаловались, что тяжелая и неповоротливая машина. Тогда ротный командир м-р Кругов приказывал доказать возможность армейской техники Советской Армии. Мало, конечно, у кого получалось, но я выполнял ненормативное задание - проезд по обозначенной вешками восьмерке (не передним, а задним ходом с места без остановки). На 3-м году службы из автороты в/ч 52829 меня перевели в в/ч, где хозвзвод обслуж. Отдельной бригады Советских войск на о.Куба, я возил зам. командующего по тылу (п-ка Пастухова). За успешное выполнение задания партии и Советского Правительства наш «батя» получил генерал-майора и орден Ленина, а мы - похвальные грамоты и листы. По окончании службы нам «легковикам» предлагали остаться работать в Советском посольстве или торговом представительстве, но за 3 года службы мы соскучились по дому и никто не остался. В порту нас провожали наш «батя» и лично приезжал Рауль Кастро.
Обратно шли на теплоходе «Грузия» через Босфор и Дарданеллы в г.Севастополь. По окончании воинской службы нам приказали не очень распространяться о месте службы и считать, что не каждому солдату за срочную службу доведется совершить столь дальние морские переходы и видеть таких выдающихся деятелей -революционеров международного коммунистического движения Фиделя и Рауля Кастро, Эрнесто де Чегевару, генералов армии Гречко, Плиева, Язова и др. Мы все почему-то поняли, что на 25 лет про Кубу много не рассказывать и тем более в военных билетах об этом периоде службы ничего не отмечено.
Из недавних воспоминаний маршала Язова, который командовал в нашей бригаде в 1962 году мотопехотой в чине подполковника, о том что первая фаза спецоперации переброски группировки войск на Кубу называлась «Мангуст», а затем пошло выполнение спец-операции для подго-товки обеспеченности успешного базирования ракетных подразделений под общим названием «Анадырь».
Из г.Коврова и Ковровского района нас было на Кубе 6-7 человек и именно в Карибский кризис.Он учил кубинцев. Для россиян старшего поколения Куба - это тростниковый сахар. Для молодежи - стилизованный портрет Че Гевары на футболке. А у ковровчанина Виктора Рухманова с «островом свободы» свои особые воспоминания. Во время Карибского кризиса он служил неподалеку от Гаваны в группе советских солдат и офицеров, включавшей 11 ребят Они обучали кубинских «камрадов» обращаться с нашим оружием, Виктор проведш О тех временах Рухманов и сейчас говорит осторожно: 30 лет молчания и постоянное внимание спецслужб - не шутка. Сейчас все рассекречено, официальные лица сами раскрывают в СМИ сенсационные тайны и документы с «особым грифом». А Виктор только 5 лет назад указал в анкете, где служил. В 1961 году чемпион города по лыжным и велосипедным гонкам Виктор Рухманов отправился защищать Родину. Служить начал водителем в артиллерийско-гаубичном полку в Карельской АССР.
В апреле 1962-го рядовой Рухманов попал в отдельную воинскую группу, которую направили на учения стран Варшавского договора с боевыми стрельбами. В г. Лиепая в военно-морском порту перед строем выступил маршал Андрей Гречко, призвав «не уронить боевой славы отцов и дедов и приумножить подвиги Советской Армии». 30 апреля корабль-сухогруз с солдатами и офицерами под звуки военного оркестра вышел в море. Тут и начались сюрпризы. Приказали сдать форму и получить гражданскую одежду, «занять места в трюмах и без надобности не высовываться». Прошли Польшу и ГДР, потом офицеры по компасу определили: вышли в Атлантику. На четвертые сутки командир объявил, что им выпала честь «защищать кубинскую революцию от возможного десанта контрреволюционеров».
16 мая «сельскохозяйственных» специалистов (такова была «легенда») высадили в порту г. Мариэль. Ночью под кубинской охраной началась разгрузка оружия и техники. «Механизаторы и комбайнеры» расположились в лесу в 17 км к западу от Гаваны (угрозы Фидель ждал оттуда), неподалеку от лагеря повстанцев. Армия народного ополчения насчитывала около 1500 человек, включая и мальчишек от 14 лет, и зрелых мужчин до 55.
Куба жила по законам «революсьон-милитарос», вооружены были «кубанос» (ополченцы) и «барбудас» (личная гвардия Фиделя) старыми винтовками, карабинами, охотничьими ружьями. Почти у каждого второго был личный пистолет, русские в шутку называли их амуницию «мушкетами». Строем ходить повстанцы не умели, в БТР залезать отказывались. Из советских военных сформировали мотострелковую учебную бригаду. Солдаты обучали кубинцев собирать и разбирать автоматы, стрелять из АК и РПГ, занимались тактикой ведения боя и строевой подготовкой. Оказалось, в военном деле языковой барьер - не преграда, кубинцы за неделю запомнили основные команды на русском, а наши быстро освоили разговорный испанский.
Корабли с «сельхозпомощью» приходили регулярно, и «подъем кубинского агросектора» шел весьма активно. За 20 дней русские успевали подготовить и вооружить около батальона кубинцев, а потом приходил новый набор. Фидель и Рауль Кастро, Эрнесто Че Гевара частенько приезжали следить за ходом обучения. А для родных солдаты служили в Подмосковье, письма на родину посылали на адрес: Москва, А2 (цензурный отдел). Можно было написать только «жив-здоров» -и ни слова о Кубе. Виктор Рухманов работал шофером, обучал «кубанос» вождению наших авто. Фидель и Че интересовались советской техникой, приезжали на автодром. Лично пообщаться с ними не довелось, но Виктор находился буквально в шаге от героев.
Виктор Рухманов вспоминает:От занятий велоспортом у меня выработались чувство скорости, обзор дороги, которые помогли в освоении профессии. Машина всегда была исправной, чистой, непрокуренной, за что меня стали называть«классным водителем», а заместитель командира бригады В. И. Пастухов не раз хвалил.
«Барбудас» осваивали ЗИЛ-157Ки жаловались, что это тяжелая и неповоротливая машина. Тогда ротный командир майор Кругов приказал показать возможности нашей техники. Мало у кого получалось, я удачно выполнял ненормативное задание - проезд по обозначенной вешками восьмерке задним ходом, с места, без остановки. В июле Виктора перевели в автоподразделение, перевозящее грузы из портов.
Доставляли продовольствие, обмундирование, много цемента и железобетонных перекрытий, из которых строили склады «под спецгруз». А его привозили на 8-колесных МАЗах-тягачах по ночам, под охраной мотострелков. Возле бетонных сооружений, куда груз поместили «под Г ответственное хранение», дважды в день появлялись дозиметристы. Ходили слухи, что в бункерах были ракеты. Произносили это слово шепотом и до последнего отказывались верить, но факты были очевидны. Догадались о назначении «груза» и американцы. Самолет засекли, но не сбили - требовался приказ из Союза. У нас было утро, а в Москве - глубокая ночь, ни до кого не дозвониться!
Разрешение пришло, когда уже было поздно. Командиру ракетно-зенитного дивизиона объявили выговор за то, что не проявил инициативы и упустил момент, позволив «шпиону» скрыться. Дальше получилось, как в анекдоте: прилетел второй самолет, командир отдал команду сбить (руководствуясь первым разрешением из штаба). Так его потом сняли с должности за то, что действовал без приказа! Но «каша» уже успела завариться... К берегам Кубы подошел американский флот, авианосцы с истребителями на борту. 24-26 октября было особенно напряженно: всему личному составу раздали противогазы, личное оружие и вывели на учебно-тренировочные площадки, где были подготовлены окопы. Янки-пилоты в те дни совершенно обнаглели, подлетали на малой высоте с огромной скоростью и, вертикально взмыв над расположением части, форсировали двигатели - дополнительно подавали топливо и направляли ударную волну вниз. Надо было успеть открыть рот, чтоб не было контузии. Птицы (попугайчики) падали замертво.
А мы молились, чтобы не сдетонировало - трещал шифер, звенели стекла, на стенах - трещины... Страшно - ведь могло все взорваться случайно!
О том, что амбиции лидеров СССР и США поставили мир на грань ядерной катастрофы, участники событий узнали лишь много лет спустя. Что происходило на политической арене, даже не догадывались, лишь ждали, когда спадет напряжение.
10 ноября 1962 года облеты прекратились, бригаду Виктора Рухманова легализовали (но советскую форму все равно носить запретили). В декабре начали вывозить «спецгруз» обратно в порты для отправки в СССР. В части, где служил Рухманов, боеголовки пролежали до марта 1963-го - пережидали сезон муссонов в Атлантике: ритмичная качка могла спровоцировать взрыв.
В июле бригаду отметили наградами за успешное выполнение задания партии и правительства. Приезжали А. И. Микоян и В. В. Терешкова, благодарили.
В ноябре 1963-го Виктора перевели во взвод обеспечения, ежедневно приходилось ездить в Гавану. Перед демобилизацией водителям предложили остаться работать в советском посольстве или представительстве. Но тянуло домой, сказались три года службы в чужом государстве. В порту их провожали «батя» - командир бригады генерал-майор А. В. Токмачев и Рауль Кастро. Вскоре корабль с «кубинцами» причалил на военно-морской базе Севастополя. После службы Виктор окончил Ивановский автодорожный техникум, работал в Ковровском ПАТП водителем и в школе № 15 - мастером обучения вождению. 30 лет Виктор хранил гостайну про спецгруз, да и в военном билете ничего о службе на Кубе не сказано.
Столько лет молчать тяжело. Мы даже не знали, почему, что криминального в том, что мы помогали Раулю и Фиделю Кастро защищать кубинскую революцию. Тогда это называли «коммунистическим интернационализмом и приближением краха мирового империализма». На деле же оказалось, что мы просто «выпали» из истории страны и нормальной жизни. Я, например, мог работать водителем в Монголии, но не пустили. Даже на отдых за границу нельзя было съездить. Если честно, впервые узнал о Карибском кризисе и угрозе ядерной войны из выступления по телевизору бывшего министра обороны Дмитрия Язова. Он в 1962-м командовал на Кубе учебным мотострелковым батальоном.
В воспоминаниях Язов рассказал, что перемещение советских войск на кораблях назвали спецоперацией «Мангуст», а базирование ракет на Кубе - «Анадырь».
После этого, в 2002 году (работал тогда в 15-й школе) я написал, что принимал участие в событиях Карибского кризиса. К этому отнеслись спокойно, в новых учебниках истории уже описаны те события.
А для меня словно перевернулась целая эпоха жизни.
Горжусь, что мы участвовали в становлении кубинской армии, видели великих людей.
Ю.Хлопина